Именем Республики Молдова
    Конституционный суд в составе:
    Александру ТЭНАСЕ, председатель,
    Аурел БЭЕШУ,
    Игорь ДОЛЯ,
    Петру РАЙЛЯН, судьи,
    при участии секретаря заседания Корины Попа,
    принимая во внимание обращение, представленное и зарегистрированное 7 сентября 2012 года, рассмотрев указанное обращение в открытом пленарном заседании, учитывая акты и материалы дела, проведя совещание при закрытых дверях, выносит следующее постановление:
    ПРОЦЕДУРНЫЕ ВОПРОСЫ
    1. Основанием для рассмотрения дела послужило обращение Высшей судебной палаты, представленное в Конституционный суд 7 сентября 2012 года, в соответствии с положениями ст. 135 ч. (1) п. а) Конституции, ст. 25 п. d) Закона о Конституционном суде и ст. 38 ч. (1) п. d) Кодекса конституционной юрисдикции, о контроле конституционности некоторых положений ч. (4) и (5) ст. 19 Закона №544-XIII от 20 июля 1995 года о статусе судьи и третьего абзаца п. 13 ст.II Закона № 153 от 5 июля 2012 года о внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты.
    2. Оспариваемые положения исключают необходимость получения согласия Высшего совета магистратуры для начала уголовного преследования в отношении судьи и для его задержания, принудительного привода, ареста и обыска в случае совершения преступлений, предусмотренных ст. 324 (пассивное коррумпирование) и ст. 326 (извлечение выгоды из влияния) Уголовного кодекса, а также для привлечения судьи к административной ответственности.
    3. Автор обращения полагает, в частности, что изменения, внесенные Законом №153/2012 в ст.19 Закона о статусе судьи, наносят ущерб независимости судебной системы,  поскольку лишение Высшего совета магистратуры права устанавливать «наличие» или «отсутствие» оснований для возбуждения уголовного преследования или для применения административного наказания в отношении судьи является недопустимым вмешательством в осуществление процессуальных гарантий по обеспечению независимости и беспристрастности магистратов при отправлении правосудия.
    4. Автор обращения считает, что оспариваемые положения противоречат положениям ст.6 и ст.116 ч.(1) и (6) Конституции, а также международным актам о независимости судей.
    5. Определением Конституционного суда от 4 октября 2012 года, без вынесения решения по существу, обращение было признано приемлемым.
    6. В ходе рассмотрения обращения Конституционный суд запросил мнения Парламента, Президента Республики Молдова, Правительства, Министерства юстиции, Высшего совета магистратуры.
    7. Конституционный суд затребовал также мнение Европейской комиссии за демократию через право Совета Европы (далее – Венецианская комиссия). 11 марта 2013 года Венецианская комиссия представила Конституционному суду Заключение Amicus Curiae, относительно совместимости положений Закона о статусе судьи, предусматривающих неприкосновенность судьи, с европейскими стандартами, которое было принято на 94 пленарной сессии, состоявшейся 8-9 марта 2013 года.
    8. В открытом пленарном заседании Конституционного суда участвовали представитель Высшей судебной палаты, заместитель председателя Коллегии по гражданским, коммерческим и административным делам судья Юлия Сырку и представитель Парламента, главный консультант общего юридического управления Секретариата Парламента Серджиу Кирикэ.
    ФАКТИЧЕСКИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
    9. 5 июля 2012 года Парламент Республики Молдова принял Закон №153 о внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты.
    10. Положениями п.13 ст.II данного закона, ч.(4) и (5) ст.19 Закона № 544-XIII от 20 июля 1995 года о статусе судьи были изложены в следующей редакции:
    «(4) Уголовное преследование в отношении судьи может быть начато только Генеральным прокурором с согласия Высшего совета магистратуры в порядке, предусмотренном Уголовно-процессуальным кодексом. В случае совершения судьей преступлений, предусмотренных статьями 324 и 326 Уголовного кодекса Республики Молдова, согласие Высшего совета магистратуры для начала уголовного преследования не требуется.
    (5) Судья не может быть задержан, подвергнут приводу, арестован, подвергнут обыску без согласия Высшего совета магистратуры. Согласие Высшего совета магистратуры не требуется в случае совершения очевидного преступления и преступлений, предусмотренных статьями 324 и 326 Уголовного кодекса Республики Молдова.»
    11. Также положениями третьего абзаца п.13 ст.II признана утратившей силу ч.(6) ст.19 Закона о статусе судьи, которая предусматривала следующее:
    «Привлечение судьи к административной ответственности может быть осуществлено только судебной инстанцией с согласия Высшего совета магистратуры. Судья, задержанный по подозрению в совершении административного правонарушения, должен быть освобожден немедленно после установления его личности». 
    ПРИМЕНИМОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
    12. Применимые положения Конституции (М.О., 1994 г., № 1):
    «В Республике Молдова законодательная, исполнительная и судебная власти разделены и взаимодействуют при осуществлении своих прерогатив в соответствии с положениями Конституции.»
    «(1) Любое лицо имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными судами в случае нарушения его прав, свобод и законных интересов.
    (2) Ни один закон не может ограничить доступ к правосудию.»
    «[…]
    (3) Депутат не может быть задержан, арестован, подвергнут обыску, кроме случаев задержания на месте преступления, или привлечен к судебной ответственности без согласия Парламента, данного после заслушивания депутата.»
    «[…]
    (3) Парламент может принять решение о возбуждении обвинения против Президента Республики Молдова в случае совершения им преступления двумя третями голосов избранных депутатов. В соответствии с законом судебное разбирательство входит в компетенцию Высшей судебной палаты. Президент отстраняется от должности по праву со дня вступления в законную силу обвинительного приговора.»
    «(1) Судьи судебных инстанций независимы, беспристрастны и несменяемы согласно закону.
    […]
    (6) Привлечение судей к ответственности осуществляется согласно закону.»
    13. Применимые положения Закона № 544-XIII от 20 июля 1995 года о статусе судьи (М.О., 1995 г., №59-60, ст.664; переопубликован М.О., 2013 г., № 15-17, ст.63):
    «Независимость судьи обеспечивается:
    а) процедурой осуществления правосудия;
    b) порядком его назначения, приостановления полномочий, отставки и освобождения от должности;
    с) неприкосновенностью судьи;
    d) тайной совещательной комнаты и запрещением требовать ее разглашения;
    е) установлением ответственности за неуважение к суду и к судье и за вмешательство в рассмотрение дела;
    f) выделением адекватных средств для функционирования судебной системы, созданием необходимых организационно-технических условий для деятельности судебных инстанций;
    g) материальным и социальным обеспечением судей;
    h) другими мерами, предусмотренными законом.»
    «(1) Личность судьи неприкосновенна.
    (2) Неприкосновенность судьи распространяется на его жилище, служебное помещение, используемые им транспортные средства и средства связи, корреспонденцию, личные имущество и документы.
    (3) Судья не может быть привлечен к ответственности за выраженное им при осуществлении правосудия мнение и за вынесенное решение, если только его вина, выразившаяся в преступном злоупотреблении, не будет установлена вступившим в законную силу приговором.
    (4) Уголовное преследование в отношении судьи может быть начато только Генеральным прокурором с согласия Высшего совета магистратуры в порядке, предусмотренном Уголовно-процессуальным кодексом. В случае совершения судьей преступлений, предусмотренных статьями 324 и 326 Уголовного кодекса Республики Молдова, согласие Высшего совета магистратуры для начала уголовного преследования не требуется.
    (5) Судья не может быть задержан, подвергнут приводу, арестован, подвергнут обыску без согласия Высшего совета магистратуры. Согласие Высшего совета магистратуры не требуется в случае совершения очевидного преступления и преступлений, предусмотренных статьями 324 и 326 Уголовного кодекса Республики Молдова.»
    14. Применимые положения Закона № 947-XIII от 19 июля 1996 года о Высшем совете магистратуры (М.О., 1996 г., № 64, ст.641; переопубликован М.О., 2013 г., №15-17, ст. 65):
    «(1) При рассмотрении предложений Генерального прокурора о начале уголовного проследования в отношении судьи, привлечении его к уголовной ответственности, задержании или аресте, а также о принудительном приводе Высший совет магистратуры, основываясь на принципе неприкосновенности судьи, принимает в срочном порядке решение, которым:
    а) дает соответствующее согласие;
    b) отказывается дать согласие.
    (2) При рассмотрении вопросов, указанных в части (1), Генеральный прокурор не может принимать участие в обсуждении.»
    15. Применимые положения Уголовного кодекса № 985-XV от 18 апреля 2002 года (М.О., 2002 г., № 128-129, ст.1012; переопубликован М.О., 2009 г., №72-74, ст.195):
    «(1) Притязание на получение, согласие принять или принятие публичным лицом или иностранным публичным лицом лично или через посредников не полагающихся ему имущества, услуг, преимуществ или выгод в любой форме, для себя или другого лица, а равно принятие предложения или обещания таковых за выполнение или невыполнение либо затягивание или ускорение выполнения действия, входящего в его служебные обязанности, или в нарушение своих обязанностей наказываются лишением свободы на срок от 3 до 7 лет со штрафом в размере от 1000 до 3000 условных единиц и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок от 2 до 5 лет.
    (2) Те же действия, совершенные:
    [П.а) исключен Законом N 277-XVI от 18.12.2008, в силе 24.05.2009]
    а¹) международным служащим;
    b) двумя или более лицами;
    c) с вымогательством имущества или услуг, указанных в части (1);
    d) в крупных размерах,
    наказываются лишением свободы на срок от 5 до 10 лет со штрафом в размере от 1000 до 3000 условных единиц и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок от 2 до 5 лет.
    (3) Действия, предусмотренные частями (1) или (2), совершенные:
    а) лицом, исполняющим ответственную государственную должность;
    b) в особо крупных размерах;
    с) в интересах организованной преступной группы или преступной организации,
наказываются лишением свободы на срок от 7 до 15 лет со штрафом в размере от 1000 до 3000 условных единиц и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок от 3 до 5 лет.»
    «(1) Притязание на получение, согласие принять или принятие, лично или через посредника, денег, ценных бумаг, услуг, преимуществ, иного имущества или выгод, для себя или для другого лица, лицом, имеющим влияние или утверждающим, что имеет влияние на публичное лицо, лицо, исполняющее ответственную государственную должность, иностранное публичное лицо, международного служащего, с целью побудить его к выполнению или невыполнению, затягиванию или ускорению выполнения действия при исполнении им своих служебных обязанностей, независимо от того, совершены такие действия или нет,
    наказываются штрафом в размере от 500 до 1500 условных единиц или лишением свободы на срок до 5 лет, а в случае юридического лица – штрафом в размере от 2000 до 4000 условных единиц с лишением права заниматься определенной деятельностью.
    (1¹) Обещание, предложение или предоставление лицу, лично или через посредника, имущества, услуг, преимуществ или выгод, перечисленных в части (1), для него или для другого лица, в случае, когда данное лицо имеет или утверждает, что имеет влияние на публичное лицо, лицо, исполняющее ответственную государственную должность, иностранное публичное лицо, международного служащего, в целях, указанных в части (1),
наказываются штрафом в размере от 500 до 1500 условных единиц или лишением свободы на срок до 3 лет, а в случае юридического лица – штрафом в размере от 2000 до 4000 условных единиц с лишением права заниматься определенной деятельностью.
    (2) Действия, предусмотренные частями (1) или (1¹):
    b) совершенные двумя или более лицами;
    с) совершенные с получением имущества или выгод в крупных размерах;
    d) повлекшие оказание обещанного влияния или достижение желаемого результата,
    наказываются штрафом в размере от 1000 до 3000 условных единиц или лишением свободы на срок от 2 до 6 лет, а в случае юридического лица – штрафом в размере от 3000 до 8000 условных единиц с лишением права заниматься определенной деятельностью.
    (3) Действия, предусмотренные частями (1), (1¹) или (2), совершенные:
    а) с получением имущества или выгод в особо крупных размерах;
    b) в интересах организованной преступной группы или преступной организации,
    наказываются лишением свободы на срок от 3 до 7 лет с наложением штрафа в размере от 500 до 1500 условных единиц, а в случае юридического лица – штрафом в размере от 5000 до 10000 условных единиц с лишением права заниматься определенной деятельностью или с его ликвидацией.
    (4) Лицо, обещавшее, предложившее или предоставившее имущество или услуги, перечисленные в части (1), освобождается от уголовной ответственности, если их у него вымогали или если оно явилось с повинной, не зная о том, что органам уголовного преследования известно о совершенном им преступлении.»
    16. Применимые положения Закона № 90-XVI от 25 апреля 2008 года о предупреждении коррупции и борьбе с ней (М.О., 2008 г., №103-105, ст. 391):
    «Настоящий закон устанавливает меры по предупреждению коррупции и борьбе с ней, обеспечивая защиту прав и свобод лица, общественных интересов, национальной безопасности, а также ликвидацию последствий актов коррупции.»
    «(1) Положения о независимости исполнения определенных должностей не могут препятствовать привлечению к ответственности в случае совершения актов коррупции или протекционизма.
    (2) Юрисдикционные иммунитеты в отношении уголовного преследования в должной мере уравновешиваются возможностью расследования и действительного осуждения актов коррупции.»
    17. Применимые положения Закона № 333-XVI от 10 ноября 2006 года о статусе офицера по уголовному преследованию (М.О., 2006 г., №195-198, ст.918):
    «(1) Полномочия офицера по уголовному преследованию определены Уголовно-процессуальным кодексом.
    (2) В ходе уголовного преследования все решения о процессуальных действиях или мерах принимаются офицером по уголовному преследованию самостоятельно, за исключением случаев, когда законодательством предусмотрено одобрение, санкционирование или подтверждение прокурора или, по обстоятельствам, судьи по уголовному преследованию.
    […]»
    «(1) Офицер по уголовному преследованию организационно подчиняется руководителю учреждения, в составе которого создан орган уголовного преследования, и руководителю территориального подразделения в той мере, в какой это не мешает выполнению его процессуальных обязанностей.
    […]»
    18. Соответствующие положения Всеобщей декларации прав человека (принятой 10 декабря 1948 года в Нью-Йорке, к которой Республика Молдова присоединилась Постановлением Парламента №217-XII от 28 июля 1990 года):
    «Каждый человек, для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения, имеет право, на основе полного равенства, на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом.»
    19. Применимые положения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, с внесенными дополнительными протоколами изменениями (подписанной в Риме 4 ноября 1950 года и ратифицированной Республикой Молдова Постановлением Парламента №1298-XIII от 24 июля 1997 года):
    «1. Каждый имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или его часть по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также если это требуется в интересах несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или – в той мере, в какой это, по мнению суда, совершенно необходимо – при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.
    2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в соответствии с законом.
    3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:
    а) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения;
    b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;
    с) защищать себя лично или посредством выбранного им самим защитника или, если у него нет достаточных средств для оплаты услуг защитника, защитник должен быть ему предоставлен бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;
    d) допрашивать показывающих против свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, а также иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него;
    е) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке.
    20. Применимые положения Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции (принятой в Нью-Йорке 31 октября 2003 года и ратифицированной Республикой Молдова Законом № 158-XVI от 6 июля 2007 года):
    «1. Каждое Государство-участник за совершение какого-либо преступления, признанного таковым в соответствии с настоящей Конвенцией, предусматривает применение таких уголовных санкций, которые учитывают степень опасности этого преступления.
    2. Каждое Государство-участник принимает такие меры, какие могут потребоваться, с тем чтобы установить или обеспечить, в соответствии со своей правовой системой и конституционными принципами, надлежащую сбалансированность между любыми иммунитетами или юрисдикционными привилегиями, предоставленными его публичным должностным лицам в связи с выполнением ими своих функций, и возможностью, в случае необходимости, осуществлять эффективное расследование и уголовное преследование и выносить судебное решение в связи с преступлениями, признанными таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией.
    3. Каждое Государство-участник стремится обеспечить использование любых предусмотренных в его внутреннем законодательстве дискреционных юридических полномочий, относящихся к уголовному преследованию лиц за преступления, признанные таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, для достижения максимальной эффективности правоохранительных мер в отношении этих преступлений и с должным учетом необходимости воспрепятствовать совершению таких преступлений.»
    ВОПРОСЫ ПРАВА
    21. Из содержания обращения Конституционный суд усматривает, что оно, по сути, касается положений, исключающих необходимость получения согласия Высшего совета магистратуры для начала уголовного преследования в отношении судьи и для его задержания, принудительного привода, ареста и обыска в случае совершения преступлений, предусмотренных ст.324 и 326 Уголовного кодекса, а также для привлечения судьи к административному наказанию.
    22. Таким образом, обращение относится к совокупности взаимосвязанных конституционных и международных правовых элементов и принципов, таких как разделение властей в государстве, независимость, неприкосновенность и ответственность судьи и доступ к правосудию.
    А. ПРИЕМЛЕМОСТЬ ОБРАЩЕНИЯ 
    23. В соответствии с определением от 4 октября 2012 года (см. § 5) Конституционный суд отмечает, что на основании ст. 135 ч. (1) п. а) Конституции, ст. 4 ч. (1) п. а) Закона о Конституционном суде и ст. 4 ч.(1) п. а) Кодекса конституционной юрисдикции обращение относится к компетенции Конституционного суда.
    24. Положения ст. 25 п. d) Закона о Конституционном суде и ст. 38 ч. (1) п. d) Кодекса конституционной юрисдикции наделяют Высшую судебную палату правом обращения в Конституционный суд.
    25. Конституционный суд отмечает, что прерогатива, которой он наделен положениями ст. 135 ч. (1) п. а) Конституции, предполагает установление соотношения между законодательными нормами и текстом Конституции с учетом принципа ее верховенства.
    26. Учитывая совокупность требований и доводов автора, Конституционный суд рассмотрит поднятые вопросы через призму конституционных норм, приведенных в обращении, с учетом принципов, закрепленных как в Конституции и во внутреннем праве, так и в международном праве и юриспруденции Европейского суда по правам человека (далее – ЕСПЧ).
    27. Конституционный суд напоминает, что согласно Постановлению № 55 от 14 октября 1999 года о толковании некоторых положений ст.4 Конституции Республики Молдова «данное положение имеет юридические последствия, поскольку правоприменительные органы, включая Конституционный суд, […] вправе применять при рассмотрении конкретных дел нормы международного права […], предоставив приоритет международным нормам при наличии несоответствий.»
    28. В этом же смысле в Постановлении № 10 от 16 апреля 2010 года о пересмотре Постановления Конституционного суда № 16 от 28 мая 1998 года «О толковании ст. 20 Конституции Республики Молдова» в редакции Постановления № 39 от 9.07.2001 года Конституционный суд отметил, что «международная юрисдикционная практика […] является обязательной для Республики Молдова как государства, присоединившегося к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.»
    29. Вместе с тем Конституционный суд отмечает, что исходя из требований и аргументов, изложенных в обращении, поднятые вопросы будут рассматриваться, дополнительно к приведенным статьям, и через призму ст.20 Конституции, хотя автор обращения не ссылается на эти конституционные положения.
    30. Таким образом, проанализировав объект обращения в свете конституционных норм, для выяснения рассматриваемых вопросов Конституционный суд будет исходить, в частности, из положений ст.116 ч.(1) и (6) в сочетании со ст.6 и 20 Конституции, из суждений, изложенных в предыдущей юриспруденции, а также из принципов международного права о независимости судьи.
    B. СУЩНОСТЬ ДЕЛА
    Предполагаемое нарушение ст.116 ч.(1) и (6) в сочетании со ст.6 и 20 Конституции
    31. Автор обращения полагает, что положения, подвергаемые контролю конституционности, нарушают статью 116 ч.(1) и (6) Конституции, согласно которой:
    «(1) Судьи судебных инстанций независимы, беспристрастны и несменяемы согласно закону.
    […]
    (6) Привлечение судей к ответственности осуществляется согласно закону.»
    32. По мнению автора обращения, эти положения нарушают и ст.6 Конституции, согласно которой:
    «В Республике Молдова законодательная, исполнительная и судебная власти разделены и взаимодействуют при осуществлении своих прерогатив в соответствии с положениями Конституции.»
    33. Оспариваемые положения будут рассматриваться и через призму ст.20 Конституции, предусматривающей:
    «(1) Любое лицо имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными судами в случае нарушения его прав, свобод и законных интересов.
    (2) Ни один закон не может ограничить доступ к правосудию.»
    1. Аргументы автора обращения
    34. Автор обращения считает, что лишение судьи неприкосновенности в случае совершения преступлений, предусмотренных ст.324 (пассивное коррумпирование) и ст.326 (извлечение выгоды из влияния) Уголовного кодекса, а также в случае совершения административных правонарушений нарушает принцип независимости судьи, закрепленный ст.116 ч.(1) Конституции, и положения ч.(6) данной статьи, согласно которым привлечение судей к ответственности осуществляется согласно закону.
    35. По мнению автора обращения, реализация принципа независимости судебной власти зависит непосредственно от обеспечения принципа разделения властей в государстве. Право прокуратуры возбуждать уголовное преследование в отношении судьи без согласия Высшего совета магистратуры не соответствует смыслу ст.6 Конституции и создает предпосылки для противоправных действий, затрагивающих независимость и беспристрастность судей.
    2. Аргументы властей
    36. В письменной точке зрения Президента Республики Молдова отмечается, что независимость судьи является конституционной гарантией. Правосудие как система и судьи лично должны быть способны осуществлять свои полномочия вне зависимости от влияния законодательной и исполнительной властей или интересов различных групп или лиц.
    37. Парламент в представленной точке зрения отмечает, что возбуждение уголовного дела в соответствии с действующим законодательством и привлечение к уголовной или административной ответственности в случае совершения преступления или проступка не являются вмешательством в деятельность магистратов и не затрагивают их независимость, представляя собой законный акт по привлечению к ответственности за содеянное. Неприкосновенность судей призвана защищать их от внешнего влияния при исполнении должностных обязанностей по отправлению правосудия, а не защищать в случае совершения правонарушения или преступления.
    38. По мнению Правительства, судебная независимость, гарантированная ст.116 Конституции, не предполагает императивным образом условие неприкосновенности судьи и не предоставляет ни одной гарантии, превышающей пределы «должностной неприкосновенности», предусмотренной международными актами. Конституционные положения, в соответствии с которыми привлечение судей к ответственности осуществляется согласно закону, возлагают на Парламент обязанность регламентировать органическим законом механизм ответственности судей. Следовательно, оспариваемые положения нельзя рассматривать как нормы, ущемляющие независимость судебной системы, поскольку пассивное коррумпирование и извлечение выгоды из влияния не являются действиями, совершаемыми судьей при исполнении должностных обязанностей в условиях закона.
    39. Венецианская комиссия отмечает в Amicus curiae:
    «20. […] понятие «судебный иммунитет» относится к широкой концепции судебной независимости. Судебный иммунитет не является самоцелью, а призван служить независимости судьи, который должен иметь возможность свободно рассматривать дела, не боясь, что будет привлекаться к гражданской или уголовной ответственности за добросовестное рассмотрение дел.
    21. Группой государств Совета Европы, объединившихся против коррупции (GRECO), различаются две формы иммунитета: «иммунитет без ответственности», при котором парламентарии и судьи не привлекаются к ответственности за выраженные мнения и, соответственно, вынесенные приговоры, и «иммунитет равносильный неприкосновенности», или «процессуальный иммунитет», при котором официальные лица защищены от преследования. В этом смысле процессуальный иммунитет направлен на существенное сохранение «иммунитета без ответственности». Только при соблюдении специальной процедуры, в рамках которой рассматривается суть обвинений, можно лишить депутата или судью иммунитета и возбудить уголовное преследование. Что касается судей, GRECO признает иммунитет без ответственности, только когда они исполняют судебную деятельность, являясь предпосылкой судебной независимости, поскольку процессуальная неприкосновенность «вызывает серьезные вопросы с точки зрения эффективной борьбы против коррупции».
    22. Несомненно, судьи, как и любые другие лица, должны понести наказание за каждое преступление, которое они совершают […]. Ни одно преступление не должно покрываться иммунитетом без ответственности и, бесспорно, в случае совершения преступления судьи должны подвергаться уголовному преследованию. Судьям остается только оценить это общее правило в случае, когда уголовные (или дисциплинарные) нормы сформулированы слишком расплывчато.»
    23. Невозможно оправдать процессуальный иммунитет - там, где он существует – для защиты судей от уголовного преследования, он является приемлемым лишь для защиты от необоснованных обвинений, с целью давления на судей. Во всех других случаях необходимо, чтобы компетентный судебный орган лишил судью процессуального иммунитета.
    25. Уголовное обвинение может разрушить репутацию судьи, как и любого другого лица, а арест может окончательно ее уничтожить. Прокуратура может использовать уголовное обвинение или даже простую угрозу для оказания давления на судью. С другой стороны, обвинение не является приговором, и предъявляемое прокурором обвинение рассматривается судьей в судебном процессе, включая через пути обжалования.»
    40. Венецианская комиссия, однако, подчеркнула:
    «[…] 27. Следует учитывать состояние неопределенности, в котором находится судебная система в некоторых восточноевропейских странах. В прежних заключениях и докладах о независимости судебной системы комиссия отмечала уязвимое положение судебной системы в ряде восточноевропейских государств особенно по отношению к деятельности прокуратуры. Нередко судьи не осмеливаются поставить под сомнение уголовное обвинение, предъявляемое прокурором, а это приводит к вынесению чрезмерного количества обвинительных приговоров. Судьи должны преодолеть это «состояние уголовного преследования». Ответ на вопрос, является ли судебная неприкосновенность адекватным средством для решения этой проблемы, зависит от ситуации в каждом государстве.
    41. В заключение Венецианской комиссии отмечается:
    «[…] 53. Законодательство Республики Молдова не противоречит международным стандартам. В то время как некоторые страны, в частности из Восточной Европы, предусматривают уголовную неприкосновенность как дополнительную гарантию для судей, нет ни одной международной нормы, которая закрепляла бы неприкосновенность. Напротив, международные стандарты поддерживают принцип, согласно которому «когда не исполняют судебные обязанности судьи, как и любой другой гражданин, являются ответственными по гражданскому, уголовному и административному законодательству» (CМ/Rec (2010)12, §71). Действительно, в большинстве европейских стран не предусмотрена уголовная судебная неприкосновенность, однако все страны придают большое значение независимости судебной системы.
    54. Несмотря на то, что служебные гарантии необходимы для защиты судебной независимости от неоправданного давления извне, иммунитет не получил широкого распространения. Независимость правосудия не зависит от широкого иммунитета, и судьи должны отвечать за каждое совершаемое ими преступление, тем более что эффективные средства правовой защиты, обжалования и другие элементы правового государства находятся в их полном распоряжении.»
    3. Оценка Конституционного суда
    3.1. Общие принципы
    42. В правовом государстве существенной обязанностью каждого является уважение Высшего закона, гарантирующего основные права и свободы.
    43. Наряду с этим первостепенным условием для построения и функционирования правового государства является реализация принципа разделения властей в государстве.
    44. Содержание и смысл теории разделения государственной власти (на законодательную, исполнительную и судебную) предполагает равновесие властей и относительную их независимость, систему сдержек и противовесов, оказывающих взаимное влияние на власти, не позволяя им превышать при осуществлении своих полномочий пределы, установленные Конституцией.
    45. В государственном механизме защиты основных прав и свобод человека одним из основополагающих факторов является эффективная деятельность судебной власти. Однако судебная защита может стать действенной и эффективной только в условиях подлинной независимости судебной власти, в особенности судьи – носителя судебной власти. Для этого необходимо обеспечить самостоятельность и независимость судебной власти, конституционное регулирование пределов и принципов ее деятельности.
    46. Принцип законности, на котором основывается правосудие, предполагает законный характер судебной инстанции, обеспечиваемый независимостью, беспристрастностью судей и их подчинением закону. Этот принцип вытекает и из положений международных актов, к которым Республика Молдова присоединилась, а именно Всеобщая декларация прав человека, провозглашающая, что каждый человек, для определения его прав и обязанностей, имеет право на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом (ст.10); Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, согласно которой каждый человек имеет право на справедливое и публичное разбирательство его дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (статья 6, § 1); Международный пакт о гражданских и политических правах, который предусматривает, что каждый имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (ст.14).
    47. Согласно юриспруденции ЕСПЧ синтагма «созданным на основании закона», содержащаяся в ст.6 Конвенции, предполагает, что судебная инстанция, созданная на основании закона, должна отвечать ряду условий, таких как независимость ее членов и срок их мандата, беспристрастность и наличие процедурных гарантий (Постановление по делу Коеме и другие против Бельгии от 22.06.2000 г., § 99).
    48. Конституционные положения о разделении властей на законодательную, исполнительную и судебную (ст.6), о независимости, беспристрастности и несменяемости судей судебных инстанций (ст.116 ч.(1)), об установлении органическим законом организации и компетенции судебных инстанций, судебной процедуры (ст.115 ч.(4)) определяют правовой статус судьи в Республике Молдова и закрепляют судебную власть как независимую и беспристрастную ветвь государственной власти.
    49. Таким образом, независимость судебной власти является обязательным условием для существования правового государства и основополагающей гарантией справедливого судебного процесса. Эта независимость обеспечивается государством.
    50. Положения ст.114 и ст.116 ч.(1) Конституции и ст.17 Закона о статусе судьи закрепляют принцип судебной независимости, без которого невозможно подлинное отправление правосудия. Реализация принципа независимости судьи, который лежит в основе самостоятельности судебной власти, обеспечивается судопроизводством, порядком назначения, приостановления деятельности, отставки и освобождения от должности судьи, посредством признания неприкосновенности судьи.
    51. Конституционный суд вновь подчеркивает, что независимость судьи - особый элемент его правового статуса и главное условие независимости судебной власти. Соотношение принципа независимости правосудия и принципа независимости судей определяет, фактически, справедливый демократический характер осуществления правосудия в правовом государстве (Постановление Конституционного суда №35 от 1 июля 1997 года).
    52. Конституционный суд отмечает, что судьи должны пользоваться неограниченной свободой, с тем, чтобы решать дела беспристрастно, согласно собственным убеждениям и способу толкования фактов, а также в соответствии с действующими законодательными положениями.
    53. Независимость судебной власти включает объективную составляющую – как безусловную особенность судебной власти, и субъективную составляющую, которая относится к праву лица на восстановление его прав и свобод независимым судьей. Истинное гарантирование прав и свобод невозможно без независимых судей. Независимость правосудия не является самоцелью, или личной привилегией судьи. Она является гарантией против внешнего давления при вынесении судебных решений, и оправдана необходимостью дать судьям возможность выполнять возложенную на них обязанность по защите прав и свобод человека.
    54. Принцип судебной независимости предполагает, что судьи должны свободно принимать решения и действовать без каких-либо ограничений, постороннего влияния, воздействия, давления, угроз или вмешательства, прямого или косвенного, с чьей бы то ни было стороны и по каким бы то ни было причинам. Судья, в качестве носителя судебной власти должен исполнять свои обязанности в полной независимости от любого давления, социальных, экономических и политических факторов и даже от других судей и судебной администрации.
    55. Конституционные нормы о статусе судьи основываются на требованиях и принципах международных актов, закрепляющих статус и права магистратов, их независимость, исходя из значимости правосудия для защиты правового государства.
    56. Основные принципы ООН, касающиеся независимости судебных органов, предусматривают, что судьи должны всегда вести себя таким образом, чтобы обеспечить уважение к своей должности и сохранить беспристрастность и независимость судебных органов (ст.8). Без ущерба для какой-либо дисциплинарной процедуры или какого-либо права на апелляцию или компенсацию со стороны государства в соответствии с национальными законами судьям следует пользоваться личным иммунитетом от судебного преследования за финансовый ущерб, причиненный в результате неправильных действий или упущений, имевших место при осуществлении ими своих судебных функций (ст.16).
    57. В Рекомендации CM/Rec (2010) 12 Комитета министров Совета Европы государствам-членам относительно судей: независимость, эффективность и ответственность отмечается, что «как следует из ст.6 Конвенции, независимость правосудия направлена на гарантирование основного права каждого лица на справедливое рассмотрение его дела, исключительно на основе применения права и без какого-либо неподходящего влияния». «Судьи должны иметь неограниченную свободу беспристрастно решать рассматриваемые дела в соответствии с законом и собственной оценкой фактов» (п.3 и 5 Рекомендации). Судьи должны принимать решения самостоятельно и беспристрастно и иметь возможность действовать без каких-либо ограничений, неуместного влияния, давления, угроз или вмешательства, прямого или косвенного, со стороны любой власти, даже судебной власти.
    58. Таким образом, независимость судьи является определяющим фактором в реализации свободного доступа к правосудию – основополагающего права, гарантированного  ст.20 Конституции.
    59. Из вышеизложенного ясно следует, что суть независимости судьи состоит в его самостоятельности при принятии судебных решений. Это означает, что судья должен пользоваться защитой и гарантиями того, что в соответствии с полномочиями, предоставляемыми Конституцией, он не будет подвергаться гонениям и уголовному преследованию за способ толкования закона, оценки фактов или доказательств, за исключением «случаев злого умысла».
    60. Согласно международной практике иммунитет предоставляется судьям, как правило, для гарантирования исполнения должностных обязанностей.
    61. В то же время Конституционный суд отмечает, что судебная независимость не исключает привлечения судьи к ответственности, но при этом следует проявлять особую осторожность, с тем, чтобы обеспечить полную свободу судьи от любого давления.
    62. Консультативный совет европейских судей Совета Европы (далее – КСЕС) в заключении №3 поддерживает правило, согласно которому: «Судьи, совершающие при исполнении своих судейских обязанностей действия, которые при любых обстоятельствах расцениваются как преступления (например, берут взятку), не могут ссылаться на неприкосновенность в обычном уголовном процессе» (§52). Что касается злоупотреблений судей, КСЕС рекомендует следующее: «В государствах, где возможно возбуждение расследования или уголовного преследования по требованию частного лица, должен существовать механизм по предупреждению или прекращению таких действий […], если отсутствуют доказательства, указывающие на необходимость привлечения судьи к уголовной ответственности» (§ 54).
    63. Комитет министров Совета Европы в Рекомендации CM/Rec (2010)12 выделил два фундаментальных принципа: «Судья не может быть привлечен к уголовной ответственности за способ толкования закона, оценки фактов или доказательств, за исключением случаев, когда это делается умышленно» (§ 68). «Когда не исполняют судебные обязанности судьи, как и любой другой гражданин, являются ответственными по гражданскому, уголовному или административному законодательству» (§ 71).
    64. Для сравнения следует обратить внимание на отсутствие в западно-европейском законодательстве такой гарантии независимости судей, как неприкосновенность/иммунитет. Так, в Италии, Испании и Германии судьи, как и любой другой гражданин, отвечают за противоправные действия в соответствии с общими принципами уголовного права и подвергаются уголовному преследованию или привлекаются к суду без «согласия» других органов.
    65. Венецианская комиссия в Заключении amicus curiae  от 11 марта 2013 года отмечает, что не существует общепринятой практики по предоставлению уголовной неприкосновенности судьям. Так, 20 из 47 государств-членов Совета Европы предусматривают уголовную неприкосновенность судей Высшей судебной палаты, 16 из 47 применяют это правило к судьям нижестоящих судебных инстанций. В Европейском Союзе эти цифры составляют 8 из 27 и 4 из 27. «[…] большинство официальных лиц, пользующихся иммунитетом, работают, в частности, в судебной системе, это характерно для восточно-европейских стран – членов Совета Европы и Европейского союза».
    66. Из вышесказанного следует, что на европейском уровне гарантии против уголовного преследования, предоставляемые судьям, не носят привычный характер. В странах, где судьи пользуются дополнительными гарантиями против уголовного преследования, уровень законодательных гарантий в большей части зависил от воли законодателя. Таким образом, предоставление судьям иммунитета против уголовного преследования, ограничение или расширение этого иммунитета являются выбором законодателя, а не императивом конституционного права.
    67. Конституция в ст.116 ч.(1) не предусматривает непосредственно «неприкосновенность/иммунитет судьи», она устанавливает, что судьи судебных инстанций являются независимыми согласно закону. Понятие судебной неприкосновенности/иммунитета относится к концепции судебной независимости.
    68. Конституционный суд отмечает, что конституционный законодатель, закрепляя положения, в соответствии с которыми «судьи судебной инстанции являются независимыми, беспристрастными и несменяемыми согласно закону», преследовал цель исключить любое влияние на судей со стороны других органов. Однако, данная гарантия не может рассматриваться как определяющая отсутствие ответственности судьи. Высший закон в ст.116 ч.(1) устанавливает не только прерогативы судьи, на которых основывается концепция их «независимости», но устанавливает и определенные ограничения, которые вытекают из синтагмы «согласно закону».
    69. Конституционный суд отмечает, что поскольку в демократическом обществе судья не может пользоваться абсолютным иммунитетом, особое значение приобретает вопрос условий и способов привлечения судьи к ответственности.
    70. Часть (6) ст.116 Конституции предусматривает, что привлечение судей к ответственности осуществляется согласно закону.
    71. В осуществление конституционных норм законодатель в ст.21 Закона о статусе судьи установил дисциплинарную ответственность судей.
    72. Статья 19 Закона о статусе судьи предусматривает неприкосновенность судьи. Согласно ч. (1) данной статьи личность судьи неприкосновенна. Часть (2) и часть (3) отражают материальный аспект неприкосновенности. Части (4) и (5) данной статьи предусматривают процедуру начала уголовного преследования, применения мер процессуального принуждения, приведения доказательств, порядок привлечения к уголовной ответственности.
    3.2. Применение указанных принципов при рассмотрении настоящего дела
    3.2.1. О конституционности ст.19 ч.(4) Закона о статусе судьи
    73. Конституционный суд подчеркивает, inter alia, что внесенные в ст.19 ч.(4) Закона о статусе судьи поправки исключают необходимость получения согласия Высшего совета магистратуры для начала уголовного преследования Генеральным прокурором в отношении судей, совершивших преступления, предусмотренные ст.324 (пассивное коррумпирование) и ст.326 (извлечение выгоды из влияния) Уголовного кодекса.
    74. Таким образом, в случае, если судья совершает преступления в виде пассивного коррумпирования или извлечения выгоды из влияния, нет необходимости в применении особой процедуры для начала уголовного преследования. Генеральный прокурор принимает решение о начале уголовного преследования без согласия Высшего совета магистратуры.
    75. Конституционный суд отмечает, что, исходя из уголовно-процессуальных норм, возбуждение уголовного дела в соответствии с действующим законодательством, при наличии обоснованных подозрений в совершении преступления, при отсутствии каких-либо обстоятельств, исключающих уголовное преследование, когда преступление было совершено судьей, уголовная ответственность за совершенное преступление не является вторжением в деятельность и независимость судьи, а является законным актом по привлечению судьи к ответственности за противоправное действие.
    76. Хорошая репутация судьи является условием доверия общества к правосудию и ее эффективности, без которой немыслимо качество правосудия и применение в полной мере конституционных и законодательных положений, регламентирующих ее осуществление. Коррупция подрывает не только доверие к судье, но и доверие к акту правосудия.
    77. Как было отмечено в ходе пленарного заседания Конституционного суда, оспариваемый закон был принят в целях борьбы с коррупцией в органах юстиции, обеспечения транспарентности деятельности публичных органов и повышения доверия сторон судебного процесса к системе правосудия, являющейся одним из основных компонентов правового государства.
    78. Согласно положениям ст.30 ч.2 Конвенции ООН против коррупции каждое государство-участник принимает необходимые меры для установления или обеспечения в соответствии со своей правовой системой и конституционными принципами надлежащей сбалансированности между любыми иммунитетами или юрисдикционными привилегиями своих публичных должностных лиц при осуществлении ими своих функций и возможности, в случае необходимости, расследования и уголовного преследования и вынесения судебного решения в связи с преступлениями, признанными таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией.
    79. Согласно ст.1 целью Закона №90-XVI от 25 апреля 2008 года о предупреждении коррупции и борьбе с ней является установление мер по предупреждению коррупции и борьбе с ней, обеспечивая защиту прав и свобод лица, общественных интересов, национальной безопасности, а также ликвидацию последствий актов коррупции.
    80. Статья 19 Закона №90-XVI от 25 апреля 2008 года предусматривает, что положения о независимости исполнения определенных должностей не могут препятствовать привлечению к ответственности в случае совершения актов коррупции или протекционизма. Юрисдикционные иммунитеты в отношении уголовного преследования в должной мере уравновешиваются возможностью расследования и действительного осуждения актов коррупции.
    81. Конституционный суд относительно правового государства и борьбы с коррупцией в Постановлении №4 от 22 апреля 2013 года подчеркнул:
    «[…] коррупция подрывает демократию и правовое государство, приводит к нарушению прав человека, разрушает экономику и ухудшает качество жизни. Следовательно, борьба с коррупцией является неотъемлемой частью правового государства.
    […] борьба с коррупцией заявлена как национальная задача различными международными обязательствами и национальными документами, такие, как Национальная антикоррупционная стратегия на 2011-2015 годы (утвержденная Постановлением Парламента № 154/2011) и План действий по ее внедрению на 2012-2013 годы (утвержденный Постановлением Парламента 12/2012), Стратегия реформирования сферы правосудия на 2011-2016 годы (утвержденная Законом № 231/2011) и План действий по ее внедрению (утвержденный Постановлением Парламента № 6/2012), Закон № 90/2008 о предупреждении и борьбе с коррупцией, Стратегия об институциональной консолидации Национального центра по борьбе с коррупцией (утвержденная Постановлением Парламента №232/2012).»
    82. Национальная антикоррупционная стратегия предусматривает пересмотр института иммунитета судьи, с тем, чтобы позволить расследование и уголовное преследование в отношении лиц, виновных в коррупции и в других преступлениях, связанных с коррупцией.
    83. Inter alia, Конвенция ООН против коррупции предусматривает в ст.30 ч.3, что каждое государство-участник стремится обеспечить использование любых предусмотренных в его внутреннем законодательстве дискреционных юридических полномочий, относящихся к уголовному преследованию лиц за преступления, признанные таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, для достижения максимальной эффективности мер расследования и предотвращения этих преступлений, учитывая необходимость сдерживающего эффекта воспрепятствования совершения таких преступлений.
    84. Конституционный суд отмечает, что иммунитет не должен стать препятствием в осуществлении основных функций и задач правосудия, а также в реализации демократических принципов в правовом государстве.
    85. Вместе с тем Конституционный суд отмечает, что предоставление исключительно Генеральному прокурору права возбуждения уголовного преследования в отношении судьи снижает влияние представителей других органов на судей. Кроме того, принимая во внимание, что Генеральный прокурор является членом Высшего совета магистратуры, нельзя утверждать, что Высший совет магистратуры полностью отстранен от процедуры привлечения судьи к ответственности.
    86. Конституционный суд отмечает. что ст.11 Конвенции ООН против коррупции предусматривает, что с учетом независимости судебной власти и ее решающей роли в борьбе с коррупцией каждое государство-участник принимает, в соответствии с основополагающими принципами своей правовой системы и без ущерба для независимости судебных органов, меры по укреплению честности и неподкупности судей и работников судебных органов и недопущению любых возможностей для коррупции среди них. Такие меры могут включать правила, касающиеся действий судей и работников судебных органов. Меры, аналогичные тем, которые принимаются в соответствии с пунктом 1 настоящей статьи, могут устанавливаться и применяться в следственных органах в тех государствах-участниках, в которых они не входят в состав судебной власти, но которые пользуются такой же независимостью, как и судебные органы.
    87. Конституционный суд отмечает, что иммунитет судьи не является абсолютной гарантией, а законодатель в осуществлении полномочий, предусмотренных ст.72 ч.(3) п.е) Конституции, принимает законы, регулирующие организацию и деятельность судебных инстанций.
    88. Исходя из вышеизложенного, не могут быть приняты и аргументы автора обращения о нарушении положениями ст.19 ч.(4) Закона о статусе судьи независимости судьи, установленной в ст.116 ч.(1) Конституции. В обязанность законодателя входит установление законом гарантий судебной независимости, в том числе тех, которые обеспечивают неприкосновенность судей, с целью сбалансирования независимости и ответственности судей и обеспечения доверия общества к акту правосудия.
    89. Конституционный суд заключает, что конституционный принцип независимости судей неотделим от принципа ответственности. Независимость не является и не может толковаться как дискреционное право судьи, или препятствием в привлечении его к уголовной, административной или дисциплинарной ответственности в условиях, предусмотренных законом.
    90. Также Конституционный суд отмечает, что наделение Генерального прокурора полномочиями по инииированию уголовного преследования в отношении судьи без предварительного согласия Высшего совета магистратуры оправданно особенностями расследования случаев коррупции, которые требуют оперативности и конфиденциальности в осуществлении процессуальных действий.
    3.2.2. О конституционности ст.19 ч.(5) Закона о статусе судьи
    91. Конституционный суд рассмотрит конституционность поправок, внесенных в ст.19 ч.(5) Закона о статусе судьи, в соотношении со ст.116 ч.(1) и ст.20 Конституции.
    92. Согласно внесенным изменениям в случае совершения преступлений, предусмотренных ст.324 и ст.326 Уголовного кодекса, судья может быть задержан, подвергнут приводу, арестован, подвергнут обыску без согласия Высшего совета магистратуры.
    93. Таким образом, были отменены ранее предоставленные законодательством процессуальные гарантии при совершении действий по задержанию, приводу, аресту, обыску судьи.
    94. Согласно ст.10 Всеобщей хартии судей «Возбуждение […] уголовного дела в отношении судьи, включая арест, должны быть разрешены только в условиях, гарантирующих отсутствие влияния на его независимость.»
    95. Как было отмечено выше, законодатель, учитывая особый статус судьи, наделенного Конституцией полномочиями по отправлению правосудия, установил, что только Генеральный прокурор может начать уголовное преследование в отношении судьи.
    96. Таким образом, предполагается, что все процессуальные действия, предусмотренные ст.19 ч.(5) Закона о статусе судьи, осуществляются только после вынесения Генеральным прокурором постановления о возбуждении уголовного преследования в отношении судьи, соответственно, и уголовное преследование проводится под его руководством.
    97. Кроме того, Конституционный суд отмечает, что ст.1 ч.(1) Уголовно-процессуального кодекса предусматривает, что уголовное судопроизводство признается начавшимся с момента обращения в компетентный орган или возбуждения им по своей инициативе уголовного дела в связи с подготовкой или совершением преступления, без вынесения отдельного процессуального акта.
    98. Итак, до того, как Генеральный прокурор возбуждает уголовное преследование в отношении судьи, в случае совершения преступлений, предусмотренных ст.324 и 326 Уголовного кодекса, орган уголовного преследования может осуществлять с момента обращения или по собственной инициативе некоторые процессуальные действия (задержание, обыск) без ведома Генерального прокурора.
    99. В процессуальном аспекте нет принципиального различия между началом уголовного преследования и началом уголовного судопроизводства, в обоих случаях присутствует уголовное обвинение. После начала уголовного судопроизводства и до начала уголовного преследования могут проводиться такие действия как задержание, обыск, принудительный привод.
    100. Конституционный суд отмечает, что из процессуальных действий, перечисленных в ст.19 ч.(5) Закона о статусе судьи, в рамках уголовного преследования только арест может производиться по постановлению судьи по уголовному преследованию. В этом смысле Конституционный суд приводит ст.279 ч.(1) Уголовно-процессуального кодекса, согласно которой процессуальные действия по уголовному преследованию, осуществляемые с санкции судьи по уголовному преследованию, а также меры процессуального принуждения подлежат реализации только после начала уголовного преследования, если законом не предусмотрено иное.
    101. Отсюда Конституционный суд заключает, что как положения ст.19 ч.(5) Закона о статусе судьи, так и уголовно-процессуальные положения, применяемые при задержании, обыске, приводе судьи, четко не устанавливают процессуальные субъекты, которые могут осуществлять эти меры до начала уголовного преследования. Также подвергаемая контролю норма не предусматривает каким образом Генеральный прокурор руководит или осуществляет контроль за этими действиями.
    102. Таким образом, в связи с установленными пробелами в оспариваемых положениях, Конституционный суд считает необходимым внести представление в Парламент для их устранения.
    103. Что касается начала уголовного преследования, согласно ст.274 Уголовно-процессуального кодекса, для этого необходимо вынесение мотивированного процессуального акта о совершении преступления. Исходя из положений ст.19 ч.(4) Закона о статусе судьи, такой акт выносится Генеральным прокурором.
    104. Закон о статусе офицера по уголовному преследованию предусматривает, что в ходе уголовного преследования все решения о процессуальных действиях или мерах принимаются офицером по уголовному преследованию самостоятельно, за исключением случаев, когда законодательством предусмотрено одобрение, санкционирование или подтверждение прокурора или, по обстоятельствам, судьи по уголовному преследованию (ст.5 ч.(2)).
    105. Конституционный суд отмечает, что проведение офицером по уголовному преследованию задержания, принудительного привода, обыска судьи без участия Генерального прокурора или без согласия Высшего совета магистратуры сопряжено с риском нанесения ущерба независимости судьи.
    106. Inter alia, Конституционный суд отмечает, что согласно Закону о прокуратуре «проникновение в жилище или служебное помещение прокурора, в его личное или служебное транспортное средство, производство осмотра, обыска или изъятия предметов, прослушивание телефонных разговоров, личный обыск, контроль и выемка корреспонденции, предметов и документов, принадлежащих прокурору, допускаются лишь после начала уголовного преследования и лишь в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом. Уголовное преследование в отношении прокурора может быть начато только Генеральным прокурором» (ст.57 ч.(2) и ч.(4))». Таким образом, является очевидным несоответствие гарантий, предоставляемых процессуальным субъектам.
    107. По мнению Конституционного суда, согласие Высшего совета магистратуры или контроль Генерального прокурора за процессуальными действиями органов уголовного преследования в случае задержания, принудительного привода, ареста, обыска судьи являются гарантией сокращения риска, связанного с совершением злоупотреблений, произвола, а также необоснованных обвинений в адрес судьи заинтересованными лицами.
    108. Конституционный суд считает, что внесенные поправки не соответствуют критериям качества закона, что создает предпосылки для умаления независимости судьи и нарушения ст.20 Конституции, гарантирующей свободный доступ к правосудию, включая право каждого на рассмотрение его дела независимым и беспристрастным судом, без какого бы то ни было влияния извне.
    3.2.3. О конституционности третьего абзаца п.13 ст.II Закона №153 от 5 июля 2012 года о внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты
    109. Положениями третьего абзаца п.13 ст.II Закона №153 от 5 июля 2012 года о внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты признана утратившей силу ч.(6) ст.19 Закона о статусе судьи.
    110. Конституционный суд отмечает, что, исходя из конституционных положений ст.135 ч.(1) Конституции, законодательные положения, упраздняющие нормы закона, не исключаются от конституционного контроля. Более того, Конституционный суд отмечает, что в ситуации, когда закон о признании утратившим силу закона (или положений закона) признан неконституционным, положения закона, признанные утратившими силу, вновь начинают действовать, становясь частью активного права и продолжая производить юридические последствия до принятия новых положений, являясь специфическим результатом утраты конституционной легитимности, которая по своему значению и суровости отличается от простого упразднения нормативного текста.
    111. Конституционный суд рассмотрит этот вопрос в свете указанных выше принципов.
    112. Ранее статья 19 ч.(6) Закона о статусе судьи предусматривала:
    «Привлечение судьи к административной ответственности может быть осуществлено только судебной инстанцией с согласия Высшего совета магистратуры. Судья, задержанный по подозрению в совершении административного правонарушения, должен быть освобожден немедленно после установления его личности».
    113. Без сомнения, судьи должны отвечать за противоправные поступки, однако упразднение положений, предусматривающих привлечение судей к административной ответственности только судебной инстанцией с согласия Высшего совета магистратуры, умаляет их независимость.
    114. Конституционный суд отмечает, что в связи с признанием утратившими силу положений, предусматривающих применение административных санкций только судебной инстанцией, дело об административном правонарушении в отношении судьи будет рассматриваться констатирующим субъектом, служащими публичных органов, указанных в ст.400-4232 Кодекса о правонарушениях, наделенным правом констатировать правонарушение и/или назначать наказание (ст.385 Кодекса о правонарушениях).
    115. Таким образом, Конституционный суд отмечает, что согласно Кодексу о правонарушениях ряд констатирующих субъектов вправе применять по отношению к судье административные наказания, без того, чтобы направлять материалы в суд.
    116. Кроме того, согласно ст.395 Кодекса о правонарушениях, судебная инстанция рассматривает жалобы на решения органов, уполномоченных рассматривать дела о правонарушениях, и прокуроров. Это означает, что констатирующий субъект, в случае оспаривания его действий, становится стороной в судебном процессе.
    117. Следовательно, потенциальная сторона в судебном процессе наделяется компетенцией привлекать судью к ответственности. Такой подход может наносить ущерб независимости судьи.
    118. Конституционный суд считает также, что признание утратившей силу нормы, согласно которой «судья, задержанный по подозрению в совершении административного правонарушения, должен быть освобожден немедленно после установления его личности», может стать основанием для противоправного задержания судьи, а это сопряжено с риском для его авторитета и репутации.
    119. Конституционный суд отмечает, inter alia, что согласно положениям ст.57 ч.(6) Закона о Прокуратуре «Прокурор, задержанный по подозрению в совершении им правонарушения […], должен быть освобожден немедленно после установления личности. […].»
    120. В то же время из информационной справки к проекту Закона №153/2012 о внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты, а также из представленных в открытом пленарном заседании Суда разъяснений не вытекает, какие соображения стали основанием для отмены положений о неприкосновенности судьи в случае совершения административных правонарушений и какая взаимосвязь существует между внесенными изменениями и задачами борьбы с коррупцией.
    121. Кроме того, Конституционный суд считает, что участие Высшего совета магистратуры в решении вопроса о привлечении судьи к административной ответственности может повлечь и применение к нему дисциплинарной ответственности, факт способствующий реализации принципа повышения ответственности судьи.
    122. Конституционный суд заключает, что упразднение положений Закона о статусе судьи, предусматривающих что: «Привлечение судьи к административной ответственности может быть осуществлено только судебной инстанцией с согласия Высшего совета магистратуры. Судья, задержанный по подозрению в совершении административного правонарушения, должен быть освобожден немедленно после установления его личности», может привести к определенным злоупотреблениям и обусловить предпосылки для умаления независимости судьи, а также вызвать нарушение принципа свободного доступа к правосудию, закрепленного ст.20 Конституции, включая права каждого на рассмотрение его дела независимым и беспристрастным судом, без какого бы то ни было влияния извне.
    На основании ст. 140 Конституции, ст. 26 Закона о Конституционном суде, ст. 6, ст.61, ст. 62 п.а) и ст. 68 Кодекса конституционной юрисдикции Конституционный суд ПОСТАНОВЛЯЕТ:
    1. Считать необоснованным обращение Высшей судебной палаты в части, касающейся исключения согласия Высшего совета магистратуры для возбуждения уголовного преследования в отношении судьи в случае совершения им преступлений, предусмотренных ст.324 и 326 Уголовного кодекса Республики Молдова. Признать конституционным текст ст.19 ч.(4) Закона №544-XIII от 20 июля 1995 года о статусе судьи, в редакции Закона №153 от 5 июля 2012 о внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты: «В случае совершения судьей преступлений, предусмотренных статьями 324 и 326 Уголовного кодекса Республики Молдова, согласие Высшего совета магистратуры для начала уголовного преследования не требуется.».
    2. Считать обоснованным обращение Высшей судебной палаты в части, касающейся исключения согласия Высшего совета магистратуры для задержания, привода и обыска судьи в случае совершения преступлений, предусмотренных ст.324 и 326 Уголовного кодекса Республики Молдова, на стадии начала уголовного судопроизводства до стадии начала уголовного преследования Генеральным прокурором. Признать неконституционной синтагму «и преступлений, предусмотренных статьями 324 и 326 Уголовного кодекса Республики Молдова.» из ст.19 ч.(5) Закона №544-XIII от 20 июля 1995 года о статусе судьи, в редакции Закона №153 от 5 июля 2012 года о внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты.
    3. Считать обоснованным обращение Высшей судебной палаты в части, касающейся упразднения положений, предусматривавших привлечение судьи к административной ответственности только судебной инстанцией и с согласия Высшего совета магистратуры. Признать неконституционными положения третьего абзаца п.13 ст.II Закона №153 от 5 июля 2012 года о внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты, которыми признана утратившей силу ч.(6) ст.19 Закона №544-XIII от 20 июля 1995 года о статусе судьи.
    4. Настоящее постановление является окончательным, обжалованию не подлежит, вступает в силу со дня принятия и публикуется в «Monitorul Oficial al Republicii Moldova».

    ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
    КОНСТИТУЦИОННОГО  СУДА                                   Александру ТЭНАСЕ

    № 22. Кишинэу, 5 сентября 2013 г.

    РСС-01/32а           Парламенту Республики Молдова
    5 сентября 2013 года по обращению Высшей судебной палаты Конституционный суд осуществил контроль конституционности некоторых положений Закона №153 от 5 июля 2012 года, которыми были внесены изменения в Закон №544-XIII от 20 июля 1995 года о статусе судьи.
    Конституционный суд признал конституционной ст.19 ч.(4) Закона о статусе судьи, согласно которой, в случае совершения судьей преступлений, предусмотренных ст.324 и 326 Уголовного кодекса Республики Молдова, уголовное преследование может быть начато только Генеральным прокурором, без согласия Высшего совета магистратуры.
    В своем постановлении Конституционный суд подчеркнул, что из положений ст.19 ч.(4) Закона о статусе судьи следует, что все процессуальные действия в отношении судьи, совершившего преступления, предусмотренные ст.324 и 326 Уголовного кодекса, могут быть произведены только после начала уголовного преследования Генеральным прокурором.
    Статья 274 ч.(1) Уголовно-процессуального кодекса предусматривает, что орган уголовного преследования или прокурор распоряжается посредством постановления о начале уголовного преследования.
    Согласно статье 1 ч.(1) Уголовно-процессуального кодекса уголовное судопроизводство признается начавшимся с момента обращения в компетентный орган или возбуждения им по своей инициативе уголовного дела в связи с подготовкой или совершением преступления. Из положений данной статьи вытекает, что задержание, привод и обыск (в безотлагательных случаях) могут производиться до начала уголовного преследования.
    Конституционный суд установил, что нет принципиального различия между началом уголовного судопроизводства и началом уголовного преследования, в обоих случаях присутствует уголовное обвинение. Следовательно,  в отношении судьи могут проводиться процессуальные действия и применяться процессуальные меры до начала уголовного преследования.
    Из положений ст.19 ч.(5) Закона о статусе судьи не вытекает, кто может осуществлять процессуальные действия в отношении судьи (задержание, обыск и привод) с момента начала уголовного судопроизводства до начала уголовного преследования.
    Таким образом, Конституционный суд установил несоответствие между указанными положениями.
    В свете изложенного Конституционный суд считает целесообразным устранение противоречий между законодательными нормами и установленными законом процессуальными гарантиями в случае действий по задержанию, приводу и обыску судьи, которые могут проводиться только после начала уголовного  преследования Генеральным прокурором.
    На основании ст.79 Кодекса конституционной юрисдикции, Конституционный суд считает необходимым разрешение этих вопросов Парламентом.
    Конституционный суд просит Парламент рассмотреть в соответствии с положениями ст.28¹ Закона о Конституционном суде настоящее представление и сообщить о результатах его рассмотрения в трехмесячный срок.

    ПРЕДСЕДАТЕЛЬ                                    Александру ТЭНАСЕ